- Недавно сотрудница нашего европейского бюро Леонелла Вандалова провела интервью с молодым рабочим Николаем Аверюшкиным, выехавшим год назад из Советского Союза. Сейчас он работает в Нью-Йорке на кожевенной фабрике. Вот что Николай сказал нам в интервью… Генерал осушает рюмку. . - Та-ак. Бывший солист Большого театра. Из семи букв. На «Г». - Плухов вертит в руке карандаш. - Четвертая «У». А что у нас по горизонтали? Та-ак. Величайший виолончелист нашего времени, устроивший в Париже бесплатный концерт в честь известного борца за права человека. Генерал вспоминает фотографию из «Нового русского слова». - Растропович! - он ударяет карандашом по журналу. - Подходит, хрыч корявый. Молодец. Значит, вторая «О». Та-ак. А что у нас еще по горизонтали расположилось? Большая открытая посуда с рыльцем, употребляемая в русском флоте для вина. Плухов задумывается. - Недавно я переселился в комнату в Южном Бронксе, неподалеку от места работы, - вещает радиоприемник. - Комната недорогая, пятьдесят тысяч долларов в неделю. Живу хорошо. Встаю в два часа утра. Завтракаю. Завтрак у меня солидный: два-три чипса в крутую, пара кукурузных хлопьев в смятку и полчашки кипятка. Нет, я ем так не потому, что не могу себе позволить истратить лишний доллар. Просто я привыкаю к американскому образу жизни. А что касается моей заработной платы, то здесь я не могу пожаловаться. Судите сами: одна минута, проведенная у станка, приносит мне килограмм винограда или одну небольшую курицу. Две минуты - две курицы или один довольно солидный гусь. Пять минут - индейка. Час - баран. Я, должен признаться, хотел бы покушать баранину. Особенно бабикью. Это… как бы вам объяснить… э-э… Баранья туша, зажаренная целиком на свежем воздухе. Заметьте, мня-мня, именно на свежем… - Ага. Ендова. Выходит, пятая буква «Н». Кто тут еще по горизонтали? Русский поэт, замученный в сталинских застенках. Интересно, - генерал почесывает карандашом за ухом. Другой рукой наливает в рюмку коньяк. - Я присмотрел себе машину в Бруклине на кладбище подержанных автомобилей, - рассказывает Николай Аверюшкин. - Думаю через пятнадцать-двадцать лет внести свой первый взнос… Хочу поделиться с вами своим сокровенным желанием. Мечтаю в будущем открыть собственное дело: наладить выпуск хороших медных ремней с шипами для Гарлема и Бронкса. Тогда-то мне и пригодится этот автомобиль. И еще я хочу рассказать о своем хобби. В свободное от работы время я сочиняю слова на собственную музыку и исполняю все это на гитаре. Сейчас прозвучит одна из моих песен - «Баллада о туалетной бумаге»… - Этого еще не хватало, - ворчит генерал и крутит ручку настройки радиоприемника. - «Голос Америки» в своем репертуаре…
![[community profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/community.png){kind=small}
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
no subject
Date: 2019-05-16 08:57 pm (UTC)Генерал осушает рюмку.
. - Та-ак. Бывший солист Большого театра. Из семи букв. На «Г». - Плухов вертит в руке карандаш. - Четвертая «У». А что у нас по горизонтали? Та-ак. Величайший виолончелист нашего времени, устроивший в Париже бесплатный концерт в честь известного борца за права человека.
Генерал вспоминает фотографию из «Нового русского слова».
- Растропович! - он ударяет карандашом по журналу. - Подходит, хрыч корявый. Молодец. Значит, вторая «О». Та-ак. А что у нас еще по горизонтали расположилось? Большая открытая посуда с рыльцем, употребляемая в русском флоте для вина.
Плухов задумывается.
- Недавно я переселился в комнату в Южном Бронксе, неподалеку от места работы, - вещает радиоприемник. - Комната недорогая, пятьдесят тысяч долларов в неделю. Живу хорошо. Встаю в два часа утра. Завтракаю. Завтрак у меня солидный: два-три чипса в крутую, пара кукурузных хлопьев в смятку и полчашки кипятка. Нет, я ем так не потому, что не могу себе позволить истратить лишний доллар. Просто я привыкаю к американскому образу жизни. А что касается моей заработной платы, то здесь я не могу пожаловаться. Судите сами: одна минута, проведенная у станка, приносит мне килограмм винограда или одну небольшую курицу. Две минуты - две курицы или один довольно солидный гусь. Пять минут - индейка. Час - баран. Я, должен признаться, хотел бы покушать баранину. Особенно бабикью. Это… как бы вам объяснить… э-э… Баранья туша, зажаренная целиком на свежем воздухе. Заметьте, мня-мня, именно на свежем…
- Ага. Ендова. Выходит, пятая буква «Н». Кто тут еще по горизонтали? Русский поэт, замученный в сталинских застенках.
Интересно, - генерал почесывает карандашом за ухом. Другой рукой наливает в рюмку коньяк.
- Я присмотрел себе машину в Бруклине на кладбище подержанных автомобилей, - рассказывает Николай Аверюшкин. - Думаю через пятнадцать-двадцать лет внести свой первый взнос… Хочу поделиться с вами своим сокровенным желанием. Мечтаю в будущем открыть собственное дело: наладить выпуск хороших медных ремней с шипами для Гарлема и Бронкса. Тогда-то мне и пригодится этот автомобиль. И еще я хочу рассказать о своем хобби. В свободное от работы время я сочиняю слова на собственную музыку и исполняю все это на гитаре. Сейчас прозвучит одна из моих песен - «Баллада о туалетной бумаге»…
- Этого еще не хватало, - ворчит генерал и крутит ручку настройки радиоприемника. - «Голос Америки» в своем репертуаре…